— Дети, давайте сегодня поговорим об осени, разберём, проанализируем, составим её групповой портрет, выясним, откуда она берётся и куда, не побоюсь этого слова, девается, — начала урок биологии Людмила Васильевна, учительница русской литературы. — Кто хочет что-нибудь сказать об этой любимой поре года русской поэзии? Юленька Хорошева?
— Осень воспевал великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. Он грустил, но всё-таки воспевал. В честь поэта осень назвали болдинской. Потому что в Болдино осень особенно красива. Я была там с папой и мамой, и это было чудесно! Папа сказал, что в жизни не ел вкуснее шашлыка, чем мы жарили в Болдино. Мама сказала, что нужно было брать красное вино, а не водку, и тогда бы у нас остались силы на печёную картошку. Но мне всё понравилось, особенно костёр!
Людмила Васильевна стояла у окна и сквозь летящие хлопья снега задумчиво смотрела на ещё зелёный, совсем молодой тополь. Или липу?
— Да, Юленька, ты совершенно права. Осень — это костёр цветов: жёлтый, красный, зелёный. Оранжевый, в конце концов. А поздняя осень это вообще! Это же, это… пляски первого снега на паперти, нет, на могиле хлорофилла. На могиле самой жизни! Только вдумайтесь, только вдумайтесь!
Людмила Васильевна оторвала взгляд от тополя (или липы) и увидела детей.
— Ой, извините, ребята, это я не вам. Спасибо, Хорошева, понемногу… Кто продолжит? А ты, Ситин, я смотрю, снова в окно пялишься? У тебя наверняка есть что нам рассказать.
Пока Ситин вставал, роняя на пол сушки и карандаши, русичка тоскливо разглядывала скелет человека разумного, что стоял, уткнувшись отсутствием лица в книжный шкаф, и как будто намеревался туда войти. «Когда же наступит май? Когда же Миша вернётся из плавания, когда будет катать меня на лодке? Когда же придут эти мягкие вечера с прохладным Алиготе, сиренью и бадминтоном?»
— Я только то, что вижу, могу… Людмила Васильевна.
— Хорошо-хорошо, Ситин. Рассказывай, что видишь.
— Я вижу зелёную липу, она удивлена — как так, почему вдруг зима? подождите, я ещё не готова. Я вижу, как падает снег. Он отвечает липе — я не нарочно, так уж получилось. Успокаивает — ты не волнуйся, ну не готова, ничего, иногда никто не готов. Я вижу снегиря, он прячется в рябине. Его видит кошка, чёрная кошка. Она крадётся по белому снегу, и я слышу, как хрустят снежинки под каждой её лапой. Всё это тихо и… красиво. Но совсем непонятно, где кончилась осень, а где началась зима. Была ли осень? Будет ли зима? Может быть, всё это лето, только разное? Или даже месяц май, когда у меня день рожденья? Тот самый май, когда цветёт сирень, и мы катаемся на лодках, а после — играем в бадминтон? А, может быть, это что-то безымянное, просто такое большое, что нам не увидеть ни конца его, ни начала?
Звенит звонок. Ну наконец-то.
2016
