Рестораны
Всё-таки не моё это – ужинать в ресторанах. Я люблю сидеть одиноко, в пространствах, под ветвями цветущих черешен, в голосистой, певучей тиши. Чтобы слева закат, а справа – загорелые девушки танцуют бадминтон. Можно и вовсе без ужина: персики и глинтвейн. А вместо стола — гамак. Здесь никто не отошлёт меня за пределы веранды в ответ на просьбу принести пепельницу. Здесь всё – одна большая веранда, у которой нет границ.
А в ресторанах что? Лицом к лицу, спиной к спине — как в маршрутке, ей богу. Я и говорить в них стесняюсь. Даже с собой. Все слушают и в глаза смотрят. Это они пьют розовое, по второму бокалу. А я-то зелёный чай с жасмином. Это им теперь бесстыдно любопытно, а мне-то доедать суп-пюре, с креветкой в шпинатовом пруду. Так и ёрзаю. Пока не сбегу.
Всё к лучшему
Одна девочка просыпалась каждое утро разным человеком. Проснётся, подойдёт к зеркалу, смотрит, а там не пойми кто. Так и взрослела. А всё дело в том, что отец, очень мудрый человек, с самого её рождения установил в комнате девочки множество кривых зеркал. Для того, чтоб она познавала иллюзорность окружающего мира. Но мудрость его настолько зашкаливала, что через несколько лет он перерос проблему. Пошёл дальше, так сказать. И настолько далеко ушёл… В общем, очень далеко.
Когда зеркала попадались ему на глаза, он был уверен, что установить их было желанием девочки, и, как человек теперь уже бесконечной мудрости, молчал. Не хотел влиять на выбор дочери своим авторитетом. Мудро воспитывал. Так и выросла девочка бесформенной. Иногда как чернильная клякса расползётся, а бывало, как вьюн луговой стелется. Вот народ-то вокруг потешался! Веселился и ликовал, можно сказать.
Мораль этой истории понятна всякому: всё к лучшему, всё к радости народной.
Нити
Сумерки. Луна на окраине неба. Безветренно. Окна мерцают экранами, люстрами. Август. На подоконнике вянет безымянный домашний куст. Грозы покинули город, теперь поливают дачи. Не скажу, что ночью здесь тише, чем днём. Звуки режут воздух на куски, не давая уснуть беспокойным. Как и вчера, в комнате повисает вопрос – не зря ли я прожил свой день?
Это как посмотреть. В чём-то, конечно, зря. Как и весь этот мир. Если коэффициент пользы высчитывать. Но можно иначе. Полюбоваться. И тогда выходит, что слово «зря» неуместно. Тянутся сквозь всё вокруг – через вянущий куст, письменный стол, пыльный диван, меня в шортах и шерстяных носках, через пьяные крики под аркой, август и ветер, которого нет – тянутся совершенно бестолковые, но удивительно стройные нити. Светятся в темноте, когда прикроешь глаза. Скользят, скользят. Поют — знакомыми голосами на неизвестном мне языке. Бесполезно звенят красотой.
2014
